я задыхаюсь, как и задыхалась, может, даже сильнее, потому что тогда чувство утраты виделось в перспективе, а теперь - один шаг, и я там, в этом чувстве, как в болоте.
в переходе мужчина пел под гитару какую-то дурацкую песню про любовь и расставания, и я убежала. взлетела по ступенькам, как от клоуна.
это все напоминает какой-то дешевый инди фильм. я даже вижу все претензиозными кадрами. пишу, наверное, так же, будто не для себя.
так забавно, вот сейчас - хочу. вот сейчас, спроси меня сейчас.
сколько тебе времени нужно, чтобы сказать нет. продаю себя задешево, а даже так не надо. называть вещи своими именами надо, потому что.
я так много пишу, потому что так начинает казаться, будто я выговорилась. потому что в последний раз долгое глотание слов привело вот к этому, вчерашнему.
а сердце болит, и стучит бешенно, и ухает каждый божий раз вниз, и я была дома, и я была вне дома, и я пила успокоительное, и я смотрела, как ветви вишен гнутся под весом к земле. я пыталась говорить, пыталась молчать, пыталась слушать музыку, пыталась петь, пыталась открыть ноутбук и продолжить поиски, но я не могу ни о чем думать.
я не могу спать. мне лень есть. я расходую слишком много воды, уставившись на кафель в душе.
не надо говорить мне, что я заслуживаю лучшего, хотя бы.
корчится в муках надежда. ебаный стыд.

когда играли сплина, ты был красивее, чем кто-либо вокруг

лиана уже переросла карниз, коснулась потолка, выросла еще примерно на ладонь, и теперь щупает вокруг себя пространство. нижние листья желтеют, а первые вообще обпали уже. залепила листом бумаги окно, чтобы тень падала. все еще не пустил усов, все еще не выпустил почек. go-getter greg, я была права, называя. однажды утром, зайдя в кухню, я могу обнаружить его вцепившимся в люстру.

нет никакого смысла всматриваться в шуршащую темноту, если рядом нет тебя с твоими восемнадцатью фактами о ежах. 22:58. 23:07. 23:10.

я всегда хотела снять видео, как со старых камер. видела такое как-то на канале какого-то парня со scene хаером, даже не помню, как он назывался, кристофер как-то там. почему-то кадры очень въелись в память, хотя там и не было ничего особенного, сплошная претензиозность простых вещей. но мне стало казаться, что именно простые вещи делают действительность значимой. как старые фотографии пленочных аппапатов. скрестила сейчас по-турецки ноги, и ударилась об камень, лирическое отступление. я давно хотела, но у меня не было этих простых вещей. а сейчас, если бы у меня хватало смелости быть сентиментальной, это была бы мешанина из кадров. кеды в песке, зеленые кроны, то, как он улыбается, чайка в небе. или вот, на проводах висят связанные кроссовки, совсем как в клипе spring day, а по мне ползают муравьи. дитя природы.

впереди носятся птицы, черпают крыльями неба синь, ныряют в потоках воздуха, взмывают клиньями, кружатся, как опавшая листва в вортексе. мы стоим у обрыва, под ногами - город в полуденном солнце, за спинами ветер гнет кроны деревьев, и листва шумит, как море, и в этом шуме зеленых волн тонет и стук сердца, и дыхание, и крики колонии: здесь в ней десятки, сотни пар. у них бледно-оранжевые перья, их голоса похожи на скрип ржавых петель, а там дальше, за мертвыми озерами, за клубами пыли и песка, желтые драконы выворачивают яд из кузовов, черпают песок, роют, вскапывают, давят. здесь от людей только сердца в железных кабинах, только рев самолета, и мы. формы, очертания, как на картинах сюрреалистов: его красные руки, мои растрепанные волосы.
- если ты упадешь с обрыва, я за тобой не полезу. останешься там и будешь реветь.
- (полезешь). я могу написать записку, чтобы тебя в этом не винили. (тебе будет грустно без меня, мне бы было).
он оседает в траву и говорит, что, может быть, мог бы стать счастливым. я обнимаю свои колени и закрываю глаза.

he also found that dead bug, and he is like "but who will know that, right?", so he just tried to bullshit some photos of that dead little guy, but then he gave up and told me it aint gonna work.

i learned that he is kinda scared of big stray dogs. i walked past them first, because he didnt, so i just walked there, like a big brave girl i am, looking them right in the eyes, smiling and bowing a little, saying hi doggo and bye doggo here and there, and they were more scared of us, those big fluffy things, they were laying down but when i approached they stood up, looking like little betas, and only one dog was just laying down, not making a big deal outta it, so when we walked by, he just walked second, and when i said that diplomacy is a key, he smiled at me, impressed sparkle in his eyes, so, i think, i passed that test, didnt i?
there was also a road, and he made me to hold his hand, and i pretended he is my hero, because why the fuck not.

не хочется уходить, я так прямо уже и говорю, не хочу блять уходить, и отстраняюсь, даже руки не поднимаю, чтоб не вцепиться коалой, когда нужно обнять, я тупо бумкаюсь плечом о грудь, и убегаю. неприкаянная.
когда ухожу - там унылость собственных проблем, там шум, гарь и копоть дорог, там разочарование и тоска, и одиночество, и стены, и крик ласточек утром, крик ласточек вечером, и шорох шин, и отсутствие перспектив и почвы под ногами.
а с тобой я как в той книжке-рассказе, про ромашек и профессора, озера, лес, с тобой оно все далеко, с тобой оно все превращается в бесконечное поле и названия птиц, с тобой я все еще потерянная и в ужасе, но вокруг меня с тобой не стены, а небо и море некошенной травы. и я бы, может, чувствовала себя счастливей, чем на улицах города, даже одна, но от тебя тоже многое зависит - я просто могу прекратить кипятить мозг мыслями о себе, будущем, и просто время от времени искать впереди твою спину, и не думать вообще.
и я пытаюсь, пытаюсь, пытаюсь, пытаюсь, пытаюсь. а ты смеешься с меня, терпишь меня, и слушаешь мою истерику и глупость, и нытье, и шутки краем уха, и я не знаю, почему, но я никогда не была так счастлива, правда, никогда, чем просто загребая кроссовками пыль, догоняя тебя на тропе. и это, может, и грустно, но что я могу сделать - пока ты терпишь меня, пока я схожу с ума, а ты терпишь, оно все как-то менее хуево.
ты мне, правда, нравишься. ты как ледокол.

там вокруг небо, и видно город, как в чаше, и видно пятна-птиц, и там столько духоты, и ветер надувает рубашку, как парус, и тянет, тянет, тянет.
пытайся снова и снова, пока эта тварь на плечах не перестанет диктовать, как тебе жить, как вести себя, что говорить.

и я смеюсь, как плачу, и плачу, будто смеюсь.

я делаю это потому, что хочу обратного

грег, наверное, использует всю длину прута чуть раньше, чем я предполагала - лиана доползла уже до половины, прошла неделя. мне нравится грег, он упорный.

утром грег пустил лиану, днем начал было обвиваться вокруг прута, который я принесла из лесу специально, и примотала к горшку, но уже вечером он и лиану отдернул от прута, и сам, стеблем, рванул в сторону от него. пытаюсь не превращать это все в метафору, но как тут не превращать. почему тебе не нравится прут, грег. в чем дело. мне найти другой? я не разбираюсь в растениях, и только знаю, что ты, грег, из вьюнковых, и, как подсказывает внезапно гугл, содержишь психотропные вещества.